Восхождение Амоса Оза


(К 60-летию со дня рождения) Введение


Содержание


Введение.
1. Молодые годы. Формирование мировоззрения.
2. Начало литературного творчества.
3. "Русская тема" в творчестве Оза ("Поздняя любовь" и "Опаленные Россией").
4. История народа в произведениях А.Оза.
5. Раздумья о судьбах современного Израиля.
6. Усиление психологизма в позднем творчестве Оза (роман "Третье состояние").
7. Произведения 90-х годов.
8. Заключение.
Список источников, литературы и информационно-справочных изданий, использованных при подготовке работы.
Приложение ╪ 1. Список художественных произведений, публицистических статей и выступлений А.Оза, доступных на русском языке.
Приложение ╪ 2. Некоторые методические рекомендации лектору.




Введение


У нас есть основания надеяться на возникновение великой культуры, но это не значит, что мы можем пассивно ждать. Мы должны расчистить ей почву...
А.Оз

Современная израильская литература на иврите - это стремительно развивающийся по своим объективным законам времени и места уникальный идейно-художественный процесс в молодом Государстве Израиль, которому в прошлом году исполнилось 50 лет. Одновременно - это составная часть новой ивритской литературы, которая началась в конце XIX века в силу двух основных социально-исторических предпосылок: рождения национальной идеологии - сионизма и возрождения национального языка - иврита. Наконец, израильская литература сегодня - это неотъемлемая и полноправная составляющая мирового литературного процесса, часть все более заметная, интересующая все большие круги читателей в мире, и в силу этого неуклонно растет число языков, на которые переводятся произведения современных израильских писателей. На протяжении двух последних десятилетий одним из самых читаемых и популярных в Израиле, а также за его пределами израильских авторов является Амос Оз. Возможно, это объясняется тем, что он пишет главным образом об Израиле и евреях, но признанным фактом является то, что уникальный стиль изложения этого прозаика и глубокое проникновение в философско-психологическую суть описываемых явлений, событий и создаваемых образов не оставляют читателя равнодушным. Вот, например, как оценил творчество Оза известный американский писатель Артур Миллер: "Его проза исполнена силы и энергии. Его проникновение в образ мышленияизраильтян виртуозно и великолепно. ...Его женские образы выписаны с необыкновенной глубиной, точностью и нежностью; они, безусловно, - в ряду самых тонких воплощений женщины в современной беллетристике" (3, с.5). Весьма любопытно также мнение, которое высказал о творческой манере А.Оза Виктор Радуцкий - израильский литературовед и один из ведущих сегодня переводчиков с иврита на русский. В.Радуцкий уже много лет переводит Оза и хорошо знает писателя лично. "Амос, - считает Радуцкий, - прежде всего поэт. И его мышление, его писательские приемы - это мышление поэта. Может быть, именно поэтому ему удалось с такой виртуозностью и глубиной воссоздать образ мышления израильтян в целой плеяде сложнейших человеческих характеров" (3, с. 5).

Содеpжание

1. Молодые годы. Формирование мировоззрения


Израильский социализм, зачатый около 80 лет назад, был плодом весьма сомнительного брака между еврейской традицией социальной справедливости и восточноевропейской, в основном русской, традицией социальной мечты.
А.Оз

Будущий писатель родился в 1939 году в Иерусалиме в семье выходцев из России. Его мать родом из украинского города Ровно, а отец - из разветвленной (ее корни в Литве и на Украине) еврейской семьи, которая с 1885 г. жила в Одессе, тогдашнем крупнейшем центре еврейской культуры и национальной жизни на юге России. Двоюродным дедом Оза был Йосеф Гдалия Клаузнер (1874-1958 гг.) -известный еврейский историк, литературовед и лингвист, соратник Элиэзера Бен Ехуды (1858-1922 гг.) и Хаима Нахмана Бялика (1873-1934 гг.), один из инициаторов возрождения национальной культуры на иврите. Родители Оза приехали в Палестину в тридцатые годы и поселились в Иерусалиме. Отец Амоса Оза стал крупным библиографом и был одним из основателей Национальной библиотеки. Казалось, все предвещало юноше обеспеченную и прямую дорогу, однако жизнь подростка Амоса была далеко не простой. Когда ему было всего лишь двенадцать с половиной лет, его мать покончила с собой. Оз вспоминает: "Мне было пятнадцать лет, когда я совершил свою собственную революцию: я оставил дом, переехал в кибуц Хульда и изменил фамилию на Оз (на иврите - сила. - А.К.)... Моим намерением было - стать простым крестьянином" (цит. по: 17, р. 27). Тогда же, еще юношей, Оз отошел от политических воззрений своих родителей, принадлежавших к возглавляемому В.Е.Жаботинским (1880-1940 гг.) ревизионистскому течению в сионизме, и стал придерживаться левых взглядов. В силу предшествовавшего воспитания и индивидуальных черт характера Оз и в кибуце с трудом вписывался в общество своих сверстников: "Я был чужаком... Все остальные умели управлять трактором, танцевать и петь, а я - нет. Я был маленьким среди больших, белокожим среди загорелых, иерусалимцем среди кибуцников. Единственным, кто говорил красиво среди многих, кто говорил только по делу. ...Если бы я был одним из своих, я бы не начал писать" (19). А.Оз жил и работал в кибуце Хульда, служил в Армии обороны Израиля, изучал еврейскую литературу и философию в Еврейском университете в Иерусалиме (окончил его в 1966 г.) и Оксфорде (1969-1970 гг.). Преподавал в школе. Он участвовал в Шестидневной войне (арабо-израильская война 1967 г.), воевал на Синайском полуострове, а во время Войны Судного дня (1973 г.) сражался на Голанских высотах. С 1987 г. Оз - профессор литературы Университета им. Бен-Гуриона в Беэр-Шеве, заведующий кафедрой современной ивритской литературы. Писатель с семьей живет в городке Арад на юго-востоке Израиля. С молодых лет определилась идеологическо-политическая позиция Оза: уже в начале 60-х годов он стал активистом оппозиционной группы сторонников бывшего министра обороны Израиля П.Лавона, которая в 1965 г. окончательно откололась от правящей центристской социал-сионистской Рабочей партии Израиля (МАПАЙ). В дальнейшем молодой литератор примыкал к еще более радикальным левым движениям "Мокед" ("Фокус") и ШЭЛИ (Шалом ле-Исраэль - Мир Израилю), выступавшим за проведение мирных переговоров с арабскими странами и территориальный компромисс (возвращение Израилем захваченных арабских территорий) в обмен на заключение мира. В 70-е годы в своих многочисленных статьях на политико-идеологические темы писатель призывал к демилитаризации оккупированных Израилем арабских территорий и к созданию на них Палестинского государства. В 1981 г. Оз все же присоединился к центристскому блоку "Маарах", главной политической силой в котором является Партия труда Израиля (преобразованная в 1968 г. Рабочая партия Израиля). В 1984 г., когда после очередных выборов в Кнессет существенного парламентского перевеса не получил ни один из двух ведущих политических блоков Израиля - ни "Маарах", ни правонационалистический "Ликуд", Оз стал одним из инициаторов призыва группы израильских писателей (Х.Гури, С.Изхар, А.Б.Еошуа) создать правительство национального единства. Однако в июне 1992г., накануне очередных выборов в Кнессет, левые политические взгляды Оза в очередной раз возобладали, и он, как и некоторые другие известные израильские писатели, например, А.Б.Еошуа, вышел из Партии труда и заявил о своей поддержке блока левых партий "Мэрец" ("Энергия"). Любопытно, что летом 1994 г., когда в израильском руководстве рассматривался вопрос о назначении нового посла этой страны в Москве, упоминалась и кандидатура А.Оза.

Содеpжание

2. Начало литературного творчества


...Я пишу о людях, о том, чего они хотят и что они думают, и о том, что они думают, что они этого хотят.
А.Оз

Свои первые рассказы А.Оз опубликовала 1961-1963гг. в журнале "Кэшет" (''Радуга", издавался в 1958-1976 гг.), основанном известным поэтом и переводчиком Аароном Амиром для популяризации произведений молодых одаренных литераторов. Журнал объявил себя "выразителем нонконформизма и поиска новых путей" в социально-художественной жизни израильского общества. Вскоре Оз был признан одним из самых ярких талантов "Новой волны" - литературного течения, воплощавшего процесс "амортизации" идеалов сионизма в ходе их осуществления, а также переоценку традиционных ценностей в израильском обществе. В творчестве израильских писателей, именуемых "Поколение государства", образ героя-бойца, первостроителя Государства Израиль (центральный образ в романах, повестях и рассказах литераторов предшествовавшего поколения - "Поколения Пальмаха") вытесняется образом антигероя. Так, вскоре после окончания Шестидневной войны Оз написал: "Я не умею писать ни о крови, ни об огне. Если я когда-нибудь и напишу что-нибудь о войне, то напишу о блевотине, о гное, о моче, о поте..." (14, с. 40). В дальнейшем так и было. Например, в новелле "Пути ветра" Оз развенчивает внешнюю, парадно-показную героику армейской службы. Автор описывает нелепую, но от этого еще более угнетающую гибель молодого десантника во время показательных прыжков с парашютом, случившуюся на глазах родителей юноши и членов кибуца, в котором он вырос. В 1965 г. вышла в свет первая книга Оза - сборник рассказов "Земли шакала" ("Арцот а-тан"), встреченная читающей публикой с большим интересом. В ней обозначились манера, тематика и мировосприятие автора, широко проявившиеся в последующих произведениях. Жизнь для писателя - это постоянное и повсеместное противоборство конфликтующих начал: нация и человечество, общество и личность, светлые аспекты бытия и темные силы природы, созидательная деятельность и разрушительные инстинкты. По мнению Оза, эти коллизии в обществе и в душе человека должны обязательно завершаться компромиссом, так как абсолютная победа одной из сторон чревата катастрофой.
Часто в произведениях Оза ареной столкновения становится кибуц, эта уникальная израильская попытка создать идеальную ячейку общества, где отдельная личность жила бы в гармонии с окружением, как социальным, так и природным. Однако одиночество и проблемы настигают человека и здесь. Примером отображения таких коллизий стал роман "Другое место" ("Маком ахер", 1966 г.), в котором автор с явной симпатией, хотя и не без выявления разрыва между идеалом и реальностью, ярко изображает кибуц. Парадоксальное одиночество и отчужденность человека в тесном коллективе кибуца с его открытым образом жизни рисует Оз в повести "Элиша Померанц". В созданном позднее романе "Истинное успокоение" ("Менуха нэхона", 1982 г.), написанном в традиционно реалистической манере, А.Оз, как и многие его коллеги-писатели, исследует конфликт поколений в кибуце: взаимное непонимание и почти противостояние отцов-основателей сельскохозяйственной коммуны и их детей, современных молодых израильтян, является драматическим конфликтом этого общества. Молодежь не видит смысла в осуществлении романтического идеала отцов, стремится к динамичной жизни в городах. На их место является новый герой, собирательный образ которого воплощает еврей из галута, ребенком переживший Катастрофу в одной из европейских стран. Энергичный мастер на все руки, автомеханик, музыкант, шахматист, любимец женщин, человек, которого жизнь научила находить выход из любого положения, быть может, он и ему подобные откроют новую страницу в истории кибуца? Могут ли они заменить "неотесанного уроженца кибуца, хоть и закаленного в боях и привыкшего к тяжелому сельскохозяйственному труду, но избалованного заботами коллектива, который пестовал его как носителя светлого будущего всего еврейского народа" (2, кол. 133)? Отмечает Оз и такую огорчительную для ветеранов кибуцного движения тенденцию как стремление даже некоторых руководителей и идеологов избежать тяжелой и грязной работы, которой всегда хватает в кибуце. Так, в уже упоминавшейся новелле "Пути ветра" главный герой-кибуцник с глубоким осуждением констатирует, что "некоторые из вождей Рабочего движения увязли в общественной деятельности и как бы между прочим начисто устранились от физической работы" (15, с. 91).
В 1968 г. был опубликован роман "Мой Михаэль" ("Михаэль шели"), и поныне являющийся одним из самых известных произведений Оза. Основная коллизия книги - взаимное внутреннее противостояние мужа-труженика, погруженного в науку и в заботы о результатах своей деятельности, и жены-мечтательницы. Этот конфликт отчасти и косвенно олицетворяет борьбу между карьеризмом общества потребления, которое начало формироваться в Израиле в конце 50-х - начале 60-х годов, и метафизическим миром романтических эмоций, не дающим выхода творческому и созидательному началу. Подсознательные устремления героини реализуются лишь в ее мечтах, и неприятие ею компромисса окончательно отрывает ее от повседневной реальности - жизни Иерусалима 1950-х годов. После выхода романа в переводе на английский язык он также стал весьма популярен на Западе. В Израиле и в США (1975 г.) по этому произведению были сняты художественные фильмы.

Содеpжание

3. "Русская тема" в творчестве Оза ("Поздняя любовь" и "Опаленные Россией")


...Многие из евреев в разное время поднялись и оставили Россию... Но куда бы они ни пришли - везде была с ними Россия, которую они привезли с собой.
А.Оз

Духовная связь писателя с Россией, необъятным космосом российской культуры, литературы, духовности в целом в той или иной форме ощущаются в произведениях писателя. "Все, что я написал, безусловно, имеет русские корни", - так принципиально сам Оз оценивает влияние российской истории и культуры на свое творчество (9, с.583). Алия из России, опасность возникновения "русского гетто", болезненное "вживление" бывших советских евреев в свой народ на исторической родине и неспособность, а то и нежелание многих коренных израильтян понять и облегчить Собратьям процесс вхождения в новое общество - вот темы, затронутые Озом в его произведениях, касающихся судьбы новых израильтян из бывшего СССР. В этой связи небольшая по объему повесть "Поздняя любовь" ("Ахава мэухэрет", 1971 г.) занимает очень важное место во всем творчестве А.Оза. Это фактически исповедь пожилого человека по имени Шрага Унгер, который и на закате жизни остается неменяющимся продуктом советской идеологическо-пропагандистской машины, олицетворяющим собой нетерпимость, фанатизм и деление всего мира на "черное" и "белое". Этот персонаж, по сути, собирательный образ многих пожилых евреев из СССР в Израиле, не сумел изжить свой комплекс, несмотря на многие годы, проведенные на исторической родине. Психологически глубоко и точно, в гротесковой манере писатель говорит о чувстве "любви-ненависти" к своему бывшему отечеству, сохранившемуся у Шраги в первозданности и перенесенном на иную почву. О чувстве, свойственном многим представителям алии из тогдашнего СССР, не пожелавшим, не сумевшим приспособиться, отчаянно сопротивляющимся новой культуре и иному образу жизни. В России Шрага "был социалистом, пламенным революционером, всем сердцем преданным партии и народу. Неоднократно избирался в местные и центральные органы - в девятнадцатом году комиссар, председатель горсовета, в двадцать первом в Вязьме секретарь райкома" (11, с. 18). Он и в Израиле продолжает обращаться ко всем - "товарищ", однако с момента приезда в Палестину в сороковые годы становится одержим манией преследования. Шрага полагает, что коммунисты, руководство СССР плетут мировой заговор с целью уничтожить евреев, Израиль и демократию вообще:
"...Я утверждаю: в тот же самый час, когда там, на просторах России, начнут уничтожение граждан еврейской национальности, здесь, у нас в Израиле, высадится их десант. ...Расправившись с нами, большевики двинутся дальше. В своей жажде мирового господства..." (там же). Шрага предлагает "планомерно насаждать израильских агентов во все их органы - хозяйственные и партийные, вплоть до Верховного Совета, вплоть до Президиума". От тогдашнего министра обороны Израиля Моше Даяна Шрага ждет приказа о нанесении удара по Советскому Союзу. Ему грезится, что "еврейские танки", сметая все на своем пути, мчатся по Польше и Литве, Украине и России: "Красная Армия разбита, остатки разрозненных дивизий плутают в болотах в поисках убежища. Вся Россия повержена в прах. Катится по земле лавина еврейского гнева" (11, с. 52, 53). Доводя ситуацию до крайности, до логического абсурда, автор показывает драму человека, разрываемого противоречиями, на всю жизнь застрявшего меж двух миров. Ш.Унгер не полюбил свой новый дом, зато преданно сохранил разрывающее душу противоречивое чувство к своей покинутой России. Язык романа "Поздняя любовь" предельно прост и сжат. Наряду с Гротеском, сатирой и сюрреализмом Оз поднимает в небольшом произведении другие, совершенно реальные и актуальные проблемы сегодняшнего Израиля. Перед нами одна за другой проходят повседневные картины из мира героев. Еще одна тяжелая проблема, угнетающая главного героя - жара. "Тель-Авив плавится от жары. Еще немного, и сами здания, словно марево, растворятся в воздухе... Небо и земля пылают в огне. Тель-Авив еле дышит. Ни на что нет сил" (11, с. 29, 31). Читатель начинает физически ощущать давящую тяжесть жары в большом индустриальном городе. Особенно тяжело это для пожилых людей, да еще из России. Может быть, поэтому и нет сил глубоко вдохнуть воздух исторической родины, оглянуться на ее пейзажи, полюбить ее, как любят родные с детства просторы? Сам А.Оз искренне любит Израиль, переживает за его дальнейшую судьбу. Писателя глубоко волнуют и вопросы экологии, поэтому устами другого персонажа повести он говорит: "Карбон-диоксид. Грязь, кислоты, газолин, мазут, копоть, гарь. День и ночь в этом Тель-Авиве дым и смрад... Тонны черной сажи вокруг. Всяческая химия и отрава в нашей пище, воде, в наших легких, в крови" (11, с. 44). И далее: "Ведь это ужасно - умирают птицы! Еще год-два - и во всем Тель-Авиве не останется ни одной" (11, с. 47). Еще один важный мотив повести - тема одиночества. Одиночества человека среди людей в густонаселенном современном городе, где практически невозможно остаться одному даже на час. Выразитель этой темы - тот же Шрага Унгер, проживший жизнь в полном одиночестве своего мирка, ограниченного газетами, новостями по радио и лекциями перед задремывающими пожилыми кибуцниками где-то в глухой провинции. "Сердце у меня защемило. Отчаяние охватило душу, безысходное отчаяние - каждый о своем и каждый только для себя... И каждый в одиночку..." (11, с. 49).
Приемы сюрреалистического изложения в еще большей мере были использованы Озом в романе "Тронуть воду, тронуть ветер" ("Лагаат ба-маим, лагаат ба-руах", 1973 г.), в котором на историческом фоне событий 30-60-х годов разворачиваются судьбы евреев в Польше, России и Палестине.
Настоящим историко-социологическим исследованием отношений народов России и еврейского народа, России и Израиля за последние сто лет стало небольшое эссе А.Оза "Опаленные Россией" (1994 г.). "Связь наша с Россией, - пишет автор, - фундаментальная, глубокая, духовная, культурно-литературная, обусловленная среди прочего и сходством темпераментов, - связь нашего общества и нашей культуры не вписывается в простую формулу: они дали, а мы взяли" (9, с. 562). Оз справедливо отмечает, что евреи "всегда были для России "проклятым братом", тем братом, которого держат на задворках" (там же). Массовые антиеврейские погромы 1881-1882 гг., погром 1903 г. в Кишиневе, а также погромы периода первой русской революции 1905-1907 гг. показали еврейской интеллигенции, что не только власть не заступится за евреев, но и просвещенные круги российского общества (за исключением единиц, как, например, В.Г.Короленко) не вознегодовали, не возвысили единодушно свой голос протеста против антигуманизма, бесчинств толпы и неприкрытой национальной ненависти. В еврейской среде воцарилось глубокое разочарование и потрясение. Именно тогда взгляды евреев обратились к Сиону, к тогдашней Палестине. Именно тогда многие и многие сотни тысяч российских евреев поднялись со своих обжитых мест и оставили Россию. Но куда бы они ни пришли, подчеркивает писатель, везде была с ними Россия, которую они привозили с собой, будучи фатально не в силах с ней расстаться. Затем Оз говорит о "странном, сюрреалистическом периоде, когда часть еврейского населения Эрец-Исраэль была влюблена в Россию времен Сталина" (9, с. 578). Причинами тому было и разочарование в британцах, и согласие Сталина разрешить еврейским беженцам из Польши укрыться в СССР после начала Второй Мировой войны, и главное - Сталин один стоял против Гитлера, который мог прийти и в Палестину. К тому же в 1947г. представитель Советского Союза в ООН проголосовал за создание еврейскогй государства... "О, наивные евреи! - с горькой иронией резюмирует Оз. - Они думали, что все это происходит потому, что созданы кибуцы, построен социализм и в России наконец-то поняли, что мы принадлежим кодной семье..." (9, с. 580). Однако, когда в Советском Союзе развернулась политика государственного антисемитизма, а на внешней арене он открыто выступил в поддержку арабских государств, наступило очередное отрезвление... Но и в последние годы ситуация в Израиле не менее запутанная и парадоксальная, признает публицист: "Еврей, уроженец России, чувствует себя евреем среди русских, но стоит ему попасть в среду евреев, выходцев из Северной Африки, к примеру, - и он тут же почувствует свою "русскость" так остро, как он и предположить не мог..." (9, с. 588). Однако, "отныне мы больше не живем в тени России" - завершает Оз свое эссе от имени своих сограждан, выражая этим ту объективную истину, что Израиль стал самодостаточным фактором независимого еврейского национального существования.

Содеpжание

4. История народа в произведениях Оза


...Отношение к истории не как к нагромождению фактов, но как к полю, богатому знаниями, уроками и толкованиями. Только так прошлое послужит нам для построения будущего.
А.Оз

Неоднократно на протяжении многих лет своего литературного творчества обращался Оз к истории еврейского народа разных периодов. Одним из наиболее интересных произведений писателя в этой области является небольшая повесть "На этой недоброй земле". Время действия - эпоха Судей, всего лишь столетие спустя после исхода евреев из Египта и за столетие до образования Израильского царства. Время, когда израильские племена, поселившиеся в древней Палестине, еще вели с соседями вооруженную борьбу за обладание Землей Обетованной. В этих беспрестанных войнах складывались временные племенные союзы, во главе которых стояли избиравшиеся народом харизматические вожди - Судьи. Увидеть события тех лет так, как их видел такой вождь, понять его поиски себя и его душевные конфликты, бремя жертв, принятых им на свои плечи во имя движения по тернистому пути к созданию национального государства, - вот задача данной исторической новеллы А.Оза. Благодаря стилистическому мастерству автора и тонкому пониманию им психологии своих героев читатель смотрит на описываемые события глазами персонажей, ощущает себя почти участником происходящего. Живущим во второй половине XX века становятся понятны как вечно странствующие воинственные кочевники, так и противостоящие им оседлые земледельцы - и те и другие дети своего сурового и очень далекого от нас времени. "Ночью они проникали сквозь изгороди и забирались внутрь - неслышно и мягко, как злые духи. Встретив смерть, умирали беззвучно; убив, беззвучно растворялись во мгле. Приходили с ножами и дротиками. Несли огонь. Утром только головни шипели и дымились на месте цветущих владений на краю Аммона или Израиля" (8, с. 37). Очевидные параллели между древними и современными событиями - рождением нации и возрождением национального государства - убеждают читателей в исторической значимости современных событий, их чреватости будущим. В этом - одна из главных ценностей произведения писателя.
В другом месте и в другое время происходят события еще одного произведения А.Оза о еврейской истории -небольшого романа "До смерти" ("Ад мавэт", 1971 г., в русском переводе В.Радуцкого роман вышел под названием "До самой смерти"). Как и многие другие в Западной Европе, "благородный сеньор Гийом де Торон" выступил по призыву папы римского Урбана II в конце XI века "в военный поход, дабы освободить Святую Землю из рук неверных и страданиями на долгом пути искупить грехи, ибо венец страданий - радость духовная" (6, с. 67). Преисполненный такими благими намерениями сеньор и его спутники идут по своей стране, уже здесь сея смерть, насилие и ужас; нарочито бесстрастно описывает автор бесчеловечные деяния потенциальных освободителей гроба господня еще в Европе: грабеж крестьян, естественное для этого крестоносного сброда насилие и надругательство над женщинами и главное - как само собой разумеющееся -уничтожение, выжигание и вырезание евреев, не успевших спрятаться от этих ревнителей веры христианской. Последние очень сожалеют, например, что "в природе этих евреев -гореть в огне лишь однажды" и нельзя сжечь еврея еще и еще раз. Еврейские деревни сжигались, добро забиралось, а если его не отдавали сразу, то с упрямцами поступали, например, следующим образом: "Еврея начали бичевать в полдень. В вечеру жгли каленым железом. Затем окунули в соленую воду... Вытащив из соленой воды, оскопили.., напоили той же соленой водой, в которую окунали его прежде. Позже занялись они пальцами на руках... К закату выкололи ему глаза... Пронзили копьем исстрадавшееся тело, ударили в спину, а из груди вышло. Но еврей, истекая кровью, продолжал сослепу ползать в разные стороны, бормоча при этом. Тогда стукнули его по голове топорищем и сказали: "Умер". Еврей, однако, не умер, он надсадно дышал, из пробитых легких вырывались большие розовые пузыри, лопаясь в воздухе. Тогда его снова ударили копьем в грудь, да, видно, промахнулись, не попав прямо в сердце. Этот изуродованный остаток человека неистово дергал ногой, поднятой к небу" (6, с. 88). Вот на этом по сути и исчерпался весь благочестивый запал отряда благородных рыцарей и их слуг: "И случилось так, что Иерусалим уже не виделся желанной целью, ареной славных подвигов" (6, с.83). Застигнутые продолжительной непогодой в заброшенной церкви, несостоявшиеся освободители святого града оскотинились, осквернили храм своей веры, превратились в полулюдей. Немногие оставшиеся в живых после пьяных драк и дурных болезней бессмысленно бредут по заснеженному полю в никуда... Антисемитизм, любая ненависть, вызванная принадлежностью к другой вере или национальности, ужасны, античеловечны, противны природе нормальных, здоровых душой и телом людей, говорит своим романом Оз.
В Иерусалиме периода британского мандата разворачивается действие повести "Гора дурного совета" ("Хар а-эйца а-раа", 1976 г.), герои которой вовлечены в поиски разрядки сложных, донельзя напряженных отношений между евреями, арабами и англичанами.

Содеpжание

5. Раздумья о судьбах современного Израиля


С уходом со сцены Бен-Гуриона, а затем Леви Эшкола, Израиль окончательно вступил на путь превращения в стандартное государство благосостояния с растущей тенденцией к американизации.
А.Оз

Событием в литературной жизни Израиля стала публикация романа Оза "Черный ящик" ("Куфса шхора", 1987 г.), в котором писатель обращается к традиционной форме эпистолярного романа и пытается вскрыть противоречия между представителями разных этнических и религиозно-культурных еврейских общин, живущими в Израиле. Помимо этого автор касается извечных проблем любого общества - точек взаимного непонимания между поколениями отцов и детей, а также сложных, эмоционально острых взаимоотношений между бывшими супругами. Повествование ведется в письмах, которыми обмениваются между собой главные герои - бывшие жена и муж Илана Бернштаттер и Алекс Гидеон. Сюжет романа достаточно сложен: сабра Алекс, дослужившийся до высокого чина в израильской армии, поехал учиться в Европу, где позднее сделал блестящую научную карьеру, а его эксцентричная бывшая жена Илана вышла вторично замуж за религиозного еврея, выходца из Марокко. Последний посвятил себя содействию делу заселения оккупируемых Израилем территорий. Новый муж Иланы пытается вынудить Гидеона взять на себя материальные затраты по воспитанию их сына - подростка со сложной, травмированной психикой. Столь нетривиальные жизненные ситуации почти неизбежно приводят к коллизии и трагическому концу - смерти Алекса. А его образ, в свою очередь, в художественно-идейном строе романа символизирует, по замыслу автора, конец целой эпохи в истории еврейства и государства Израиль, предвещает преображение сионизма и еврейского государства на базе новых понятий и ценностей. Ощущается, что сам Оз во многом их не принимает, но, будучи честным и объективным бытописателем, не решается их игнорировать, видя в них объективный фактор в возможном развитии национальной истории. Форма романа в письмах выбрана автором не случайно: именно она позволяет персонажам открыто выражать мысли и чувства. Илана не только описывает свою жизнь шаг за шагом, делится с бывшим мужем маленькими горестями и радостями, она в то же время предается воспоминаниям о совместной жизни, которые до сих пор, после стольких лет, прожитых вдали друг от друга, не оставляют ее, не дают душевного покоя. Не забыта в романе и "русская тема". Прежде всего она представлена колоритной личностью Володи Чудонского (обратите внимание на фамилию), отца главного героя. Этот могучий во всех своих проявлениях персонаж - "царь", "казак", в тексте романа немало и других эпитетов, уроженец Российской империи, выписан автором рельефно и ярко. При знакомстве с ним у читателя неизбежно возникают ассоциации с аналогичным типом героя у Достоевского, Чехова и Толстого. Язык романа удивительно красочен и сочен. Писатель использует много сравнений для того, чтобы читатель имел большую возможность осознать все проблемы, с такой остротой вставшие перед героями, а вместе с ними - перед всем израильским обществом. А вот в романе "Познать женщину" ("Ладаат иша", 1989 г.) Оз намеренно прибегает к помощи лишенного литературной образности языка и строит тривиальную ретроспекцию жизни своего героя, который всю жизнь посвятил патриотической карьере сотрудника Мосада (Управление внешней разведки Израиля) и в конце пути оказался в том же положении, с которого начал, только ни душевных, ни физических сил, толкавших его вперед все эти годы, у него не осталось.
Вообще в творчестве этого прозаика необыкновенно значим философский аспект. Не случайно он, помимо литературы, читал также университетский курс по философии. Как уже отмечалось, в молодые годы Оз был активен в социально-политической деятельности, позднее он стал больше внимания уделять изложению своих взглядов в публицистических работах. "Я занимался политикой, но не отдавался безоглядно сочинению воззваний, плоских назиданий и упрощенных политических аллегорий" (7, с.266). Литератор не боялся открыто выражать взгляды, не только не совпадавшие с официальной позицией израильского правительства, но зачастую шедшие вразрез с господствовавшей в обществе позицией. Так, после полной победы Израиля в Шестидневной войне в обществе воцарились настроения эйфории, самонадеянности и самоуверенности, порой принимавшие откровенно шовинистические проявления. Оз выступил тогда с серией статей, которые прозвучали диссонансом в обстановке всеобщего опьянения победой. Писатель отмечал, что для него сионизм - это гуманистическое национально-освободительное движение, ставящее своей целью строительство дома для еврейского народа. Существенно, однако, не изгонять при этом из своих домов других и не терять собственного лица. В том же 1967 г. Оз не боялся высказывать мысли, и сегодня кажущиеся многим евреям (и не только в Израиле) кощунственными, антиклерикальными и антинациональными: "...Я не вижу ничего из ряда вон выходящего ни в смешанных браках, если они удачные, ни в перемене вероисповедания" (1). В 1979 г. писатель опубликовал сборник "В ослепительном свете лазури" ("Бэ-ор а-тхелет ха-азза"), вызвавший широкие и неоднозначные отклики в израильском обществе. В 1983 г. он издал серию очерков, совмещавших в себе черты публицистики и художественной прозы. Книга вышла под общим названием "По Стране Израиля" ("По вэ-шам бэ-Эрец Исраэль"). В ней Оз стремится объективно воспроизвести представления различных слоев израильского общества и высказываемые ими взгляды. Писатель не скрывал свой страх перед усиливающимися в израильском обществе тенденциями религиозного фанатизма и шовинизма, с одной стороны, и перед ростом безыдейного прагматизма и карьеризма, с другой. Утрата духовных ценностей гуманистического сионизма вызывает в нем тревогу за будущее Государства Израиль. "Осажденное врагами, разочаровавшееся в иллюзии интернациональной солидарности, сотрясаемое нескончаемыми войнами, разъеденное мелкобуржуазными, религиозными и шовинистическими настроениями, израильское общество тем не менее продолжает хранить свою скрытую мечту. В его недрах все еще скрывается "спящая красавица" (12, с. 122). Тогда же, в 1983 г., Оз высказал свое мнение о идеологии еврейского государства: "...Несмотря на все, что произошло, сионизм - это самая честная, самая удачная и целесообразная идея, возникшая в уме еврейского народа... за последние тысячелетия. Но что-то было сломано на пути ее осуществления..." (цит. по: 2, кол. 135). Следует отметить, что несмотря на огромный творческий и общественный авторитет Оза в израильском обществе, его левые миротворческие взгляды, призывы к мирному решению палестинской проблемы, территориальным уступкам в обмен на мир неоднократно вызывали резкую, порой истеричную критику в адрес писателя со стороны представителей правого националистического лагеря в Израиле. Так, например, даже либеральная англоязычная газета "Джерузалем Пост" поместила на своих страницах статью "Кровавый навет Амоса Оза, усугубленный клеветой", где в его адрес употреблялись выражения типа "клевета в большевистских масштабах.., которую привычно было бы ожидать от кремлевских пропагандистов, а не от израильского писателя", "отвратительные, злобные, демагогические разглагольствования Оза" (18). Аналогичные инциденты случаются и за пределами Израиля. Так, в 1992 г. Ассоциация немецких книгоиздателей присудила А.Озу престижную премию "За выдающийся вклад в реализацию идеи мира". Накануне открытия международной книжной ярмарки во Франкфурте, на которую был приглашен Оз для получения премии, германские левые экстремисты, не скрывающие своих симпатий к палестинским боевикам, развернули против писателя и Израиля вообще крикливую пропагандистскую кампанию.

Содеpжание

6. Усиление психологизма в позднем творчестве Оза (роман "Третье состояние")


...Мы несем ответственность за наши психологические тонкости и за наши характеристики. ...Внезапное озарение способно превратить крестьянина в пророка, пастуха в царя и простака в цадика.
А.Оз

Литературные герои Оза из произведений последних лет еще активнее стремятся осмыслить происходящее вокруг них, найти для себя пути искупления и примирения с самим собой и с окружающим миром, порой даже практически изолируясь от него. Так, Йоэль Равив из упоминавшегося романа "Познать женщину", сын христианки и иудея, разочаровавшись во всех религиях, до одержимости увлечен уходом за своим садом; он обретает себя, пойдя добровольцем на тяжелую работу в больнице. Высочайшей степени психологизма достигает автор в романе "Третье состояние" ("А-мацава-шлиши", 1991 г.), ставшем заметным явлением в литературно-художественной жизни Израиля начала 90-х годов. Израильские критики практически единодушно назвали тогда это произведение лучшим в творчестве Оза. Разворачиваясь в двух плоскостях-реальной и метафизической, - роман может быть понят читателем, с одной стороны, как банальное жизнеописание типичного иерусалимского интеллигента, с другой - как произведение символическое и даже пророческое. Главный герой романа Эфраим (Фима) Нисан-Норберг в реальной, видимой плоскости - типичный неудачник, стареющий (за пятьдесят) холостяк, этакий бывший вундеркинд, не реализовавший ни одну из жизненных возможностей, человек, наделенный множеством талантов, но ничего не добившийся в жизни, классический, подчас гротесковый образец потерянных надежд и попусту растраченных сил. Сказанное сближает его с героями Чехова. Но одновременно Фима - человек, которому вдруг открывается скрытая сторона предметов и явлений, событий, пейзажа. Он способен воспринять солнечный луч, мелькнувший на сером зимнем небе, как некий высший знак. И в этом он подобен еврейским мистикам и кабапистам, толкующим события внешней жизни как символы высшей правды. Образ главного персонажа -несомненная удача автора. Это самый реалистический, самый живой, самый теплый из всех созданных на тот момент героев писателя. Он может быть вашим соседом по дому или жить на соседней улице. Образ Нисана нарисован Озом с точностью почти физиологической. Но тот же сверхреальный Фима будет принят и теми из читателей, чей взор устремлен в глубину человеческой души, для кого наружность - только оболочка, временное вместилище бессмертной души. Две стороны одной личности -прозаическая и поэтическая, физическая и духовная - подчеркивают, как хрупка грань между реальным и потусторонним, между успехом и неудачей, между та-лантом реализованным и бесцельно растраченным. Неудачник Фима, быть может, является оборотной стороной удачливого писателя Амоса Оза, предполагали тогда некоторые из израильских критиков. Именно этого нелепого, вроде бы никчемного человека одолевает смутное, но непреодолимое желание примирить всех вокруг, он чувствует свою вину за все зло на свете, и в какой-то переломный момент ему суждено пережить Третье Состояние. Фиме грезится человек, который поселится в его квартире через сто лет, даже имя у него есть - Иоэзер, и окружать Иоэзера будут логичные, рациональные люди, не такие, как сам Фима.
Если героя на протяжении всего повествования два раза называют Евгением Онегиным, нужно принимать это всерьез. Этот иерусалимский дворянин тоже получает наследство - в конце романа и под конец жизни. В момент, когда он меньше всего этого ожидает, Фима становится владельцем крупной парфюмерной фабрики отца. При этом у читателя уже сложилось устойчивое впечатление, что Фима - кто угодно, но только не фабрикант. Однако на последних 25 страницах романа с героем происходит решительная метаморфоза: Фима становится энергичным, целеустремленным и уверенным. Он охотно вступает во владение обширным наследством, строит далеко идущие планы по развитию производства.
В день смерти отца, в корне перевернувшей его жизнь, у Фимы вдруг отключают телефон - за неуплату. Он оказался отрезанным от друзей, от обязательных политических споров, как бы в социальном вакууме, духовно и эмоционально незагружен - наконец-то хорошая возможность спокойно оглянуться, и тут вступает в дело знаменитое иерусалимское освещение... "По склонам холмов, словно благородный металл, разливался зимний свет... Свет касался горных кряжей, соскальзывал в овраги, пробуждая в каждом камне и дереве его истинную, сверкающую сущность, обычно скрытую в серых, мертвящих буднях. ...Он решил, что состояний даже не два, а три - сон, бодрствование и этот свет, заливающий все изнутри и снаружи. Подходящего обозначения Фима не нашел и назвал то, что чувствовал. Третьим Состоянием. Он ощущал, что свет излучают не только горы, но и он сам, и так рождается Третье Состояние - одинаково близкое к полному бодрствованию и самому глубокому сну, но вместе с тем отличающееся от обоих" (цит. по: 16, с. 213). Просветленный и душевно очистившийся Фима понятия не имеет, что делать с открывшейся ему истиной, которую он не в силах передать словами. Сумбурная попытка растолковать что-либо бывшей жене оканчивается крахом, он выходит от нее в состоянии какой-то странной эйфории. Фима идет пешком домой через Иерусалим, готовящийся к встрече субботы. Перемещение в пространстве сопровождается путешествием во времени - по дороге Фима вспоминает детство, исчезнувший ресторанчик, куда всей семьей ходили обедать, и его хозяев - немецких евреев. Добравшись до дома, он узнает, что отец умер вскоре после того, как сам пережил Третье Состояние. Конец романа достаточно символичен. Поздно вечером герой выходит из дома, бесцельно гуляет по улицам и заходит в кинотеатр. Фильм
- не тот, на который Фима хотел попасть, но он слишком устал, чтобы встать и уйти; он засыпает в кресле... Подобно пушкинскому прототипу, роман Оза о современном иерусалимце, сыне харьковчанина, его друзьях и подругах
- структура принципиально открытая и незавершенная, допускающая неограниченное число толкований.

Содеpжание

7. Произведения 90-х годов


А я большую часть жизни наблюдаю и пишу. Что я делаю? Я наблюдаю и пишу...
А.Оз

В 90-е годы раскрылась еще одна грань творческой одаренности этого литератора - способность заниматься глубокими литературоведческими исследованиями. Так, в 1993 г. вышла в свет книга А.Оза "Молчание небес. Агнон поражается Богу" ("Штикат а-шамайим. Агнон миштомем аль элохим"). Эта работа, внешне простая и даже кажущаяся прямолинейной, в то же время достаточно сложна и многозначна. Произведение одновременно является литературно-художественным исследованием и своего рода автобиографией; в нем автор говорит о своей многолетней любви к Ш.Й.Агнону и его творчеству. Но, признавая себя учеником патриарха новой ивритской литературы, готовым перенять весь опыт учителя, преклониться перед ним, Оз утверждает свою художественно-этическую концепцию творчества. "Молчание небес" представляет нам собственные, зачастую отличные от традиционных и устоявшихся, интерпретации Озом некоторых произведений Агнона. В конце 1996 г. писатель выпустил сборник литературно-критических эссе "Начинаем рассказ" ("Матхилим сипур"), в которых он исследует одну из важнейших проблем литературного творчества - что является исходным посылом для художественного произведения и как его можно начать. Рассматривая произведения Гоголя, Маркеса, Кафки, Чехова, а также Агнона, Изхара, Шабтая и некоторых других, Оз концентрирует внимание на первых словах, предложениях и главах их произведений, анализируя, как в начале любого творения проявляется его содержание и последующее развитие. Следует вспомнить, что еще в 1990 г. за выдающийся вклад в дело развития словесности на иврите А.Оз был избран действительным членом Академии языка иврит (Иерусалим). Писатель с большой ответственностью относится к языку как средству и важнейшему инструменту художественного творчества: "...Писатели прежде всего специалисты по выбору слов, они
- те, кто располагает слова в определенном порядке. Я считаю, что подбор слов и их расположение - это в какой-то степени проблема морального выбора" (7, с. 266). Оз давно и постоянно занимается проблемами языка и стиля изложения, реализуя свои взгляды на практике в той или иной форме через художественные произведения. Так, еще в конце 70-х годов в статье "Об израильской культуре", вошедшей в сборник "В ослепительном свете лазури", литератор отмечал: "Динамизм и мобильность нашего общества столь драматичны, что язык перестает обозначать, определять существующие явления, он сам претерпевает быстрые изменения, и это оказывает болезненное влияние на развитие нашей культуры" (5, с. 17). И позднее: "...Язык
- опаснейший из всех музыкальных интрументов. Порча языка может быть предвестником страшных событий" (7, с.266). Понятно, что под понятием "борьба за язык" Оз подразумевает весь гуманистический процесс литературно-художественного творчества - главную миссию литератора: "Защита языка - это мой единственный способ поддержания мира: борьба против порчи слов, против распространения стереотипов, против расизма, нетерпимости и прославления насилия" (7, с. 268). Литературный иврит Оза богат и красочен, в текстах произведений достаточно часто можно встретить остроумные афоризмы и элегантно выраженные глубокомысленные утверждения. Во многих произведениях звучит ирония, 'порой достигающая остроты сатиры. Вот почему работа в Академии языка иврит - это для него не только почетная, но и одновременно реальная и ответственная научно-популяризаторская миссия, которой удостаиваются далеко не многие даже известные и авторитетные израильские литераторы. В начале 1994 г. вышла в свет очередная книга А.Оза "Не говори: "Ночь" ("Аль тагиди лайла"), быстро разошедшаяся в десятках тысяч экземпляров. Роман рассказывает о жизни мужчины и женщины в маленьком городке на юге Израиля. Автор так охарактеризовал сюжет своего произведения: "Это рассказ о непростзи любви, о ребенке, о прошедшей любви, о жизни людей в маленьком местечке..." (20). Книга написана в спокойной, камерной манере, подчеркнуто далекой от напряженного и стремительного ритма ж'изни в крупных городах современного Израиля. В конце 1995 года был опубликован роман для детей и юношества "Пантера в подвале" ("Пантер бэ-мартэф"), традиционно на несколько недель занявший первое место в списке бестселлеров в Израиле. Создавая произведение для юных читателей, Оз остался верен себе: он поднимает широкие общечеловеческие проблемы, заставляет читателя задуматься над актуальными в любом возрасте философскими вопросами - зачем я и все мы? Вот почему книги Оза для детей пользуются широким интересом и у взрослых читателей. Кстати, первой книжкой Оза для детей стала повесть "Сумхи", написанная в 80-е годы. Характеризуя ее, сам писатель говорил, что она адресована "детям от двенадцати до девяноста девяти лет" (4, с. IX). Вместе с тем, несмотря на традиционный для Оза "тиражный" успех его книг середины 90-х годов, некоторые специалисты и литературные критики в Израиле уже не первый год осторожно говорили о снижении яркости и мощи в творчестве писателя, о повторяемости ситуаций и образов героев. Так, известный литературовед Авнер Хольцман писал, что, по его мнению, роман "Не говори: "Ночь" - "пустой и безликий, являющий собой лишь слабое эхо той мощи и экспрессии, благодаря которым Оз занял свое видное место в ивритской литературе 60-х и 70-х годов" (23). Весьма плодотворным стал для писателя год пятидесятилетия страны. В начале года Оз был удостоен Государственной премии Израиля. Весной писатель опубликовал сборник публицистических статей под названием "Все надежды:
Мысли об израильской идентификации" ("Коль а-тиквот: Махашавот аль зэхут исраэлит"). В этой работе Оз, по праву "считающийся сегодня главным в Израиле выразителем культурно-общественных и политических настроений, царящих в обществе" (21), собрал свои публицистические статьи за последнее десятилетие. Осенью 1998 г. Оз выпустил в свет роман "То же море" ("Ото ха-ям"). Судя по отзывам критиков, эта книга стала очередным достижением автора: "Ничего подобного Оз не писал до настоящего времени", - эмоционально оценил это произведение израильский литературовед Хайим Пэсах (22). Уже упоминавшийся А.Хольцман также высказался однозначно положительно: "Большая и волнующая неожиданность - таково первое впечатление от новой книги Амоса Оза. ...Роман "То же море" - глубокое и трогающее за сердце произведение - означает начало процесса драматического обновления в творчестве Амоса Оза накануне его шестидесятилетия" (23).

Содеpжание

Заключение


...Я верю в то, что порой литература может изменить жизнь многих людей.
А.Оз

Анализируя творчество Амоса Оза, постоянно сталкиваешься с несколькими основными жизненно-насущными проблемами, пронизывающими все произведения писателя на двух основных уровнях -философском и морально-этическом. Сам Оз в одном из своих выступлений (в 1986 г. в Нью-Йорке на очередном всемирном конгрессе Пен-клуба) так сформулировал морально-гуманистическую сверхзадачу гражданина и литератора в современном мире: "Как остаться человечным - то есть сомневающимся, способным различать оттенки моральных оценок - в процессе борьбы со злом? Как со всем пылом противостоять фанатизму? Можно ли воевать, не превращаясь в воителей? Как сражаться со злом, не заражаясь им? Можно ли "творить историю", не поддавшись ее тлетворному влиянию?" (10, с. 222). Писатель, встречающий свое 60-летие, находится сейчас, вероятно, в расцвете своего зрелого творчества. Достигнув виртуозности в искусстве повествования, Оз мастерски развивает обычно несложный сюжет своих произведений и увлекает читателя драматическими ситуациями. Однако, следует отметить, что прозаик постоянно эволюционирует в своей творческой манере. Так, в романах последнего десятилетия он реже прибегает к острым драматическим коллизиям, достигая напряженности и захватывая читателя усилением внутреннего психологизма событий. Вместе с тем, уже долгий ряд лет являясь бесспорно выдающейся общественной фигурой и культурно-духовным лидером национального масштаба, Амос Оз, по его собственным словам, продолжал все эти годы оставаться "чужаком". Даже приезжая в Иерусалим - город, где он родился и где прошло его детство, писатель чувствует себя чужим. Вероятно, корни этого чувства уходят в то самое иерусалимское детство, в трудные и опасные 1948-1949 годы, когда город был окружен врагами, переживал арабскую блокаду, обстреливался орудиями иорданского Арабского легиона, а затем был разделен на восточную и западную части. Позднее, уже в молодости, приехав в воссоединенный после войны 1967 г. Иерусалим, Оз уже был чужим для него, и именно тогда он понял для себя, что в городе своего рождения он "всегда принадлежал к меньшинству, к осажденным, к обреченным на погибель" (14, с. 38). "...Я - незваный пришелец, я проклятый чужак, ...я ходил по улицам восточного Иерусалима как человек, вторгшийся в запретную для него зону. Чужак в чужом городе" (14, с. 39-40). Эти ощущения от трехдневного пребывания в только что освобожденном восточном Иерусалиме укрепили начинающего тогда литератора во мнении, что, очевидно, ему суждено быть внимательным, но как бы сторонним наблюдателем и описателем духовно-общественной жизни всего общества и конкретных израильских типажей в отдельности. Жизнь, судя по всему, подтвердила верность выбора позиции и тогдашней самоидентификации Клаузнера-Оза. Спустя 31 год после описанной выше поездки в освобожденный Иерусалим, в декабре 1998 г., писатель в обширном и откровенном интервью повторил осознанную им в молодости свою личную истину: "Я - чужак, я чужд окружающим по своим чувствам, социально и политически. Я не одинокий человек, но я совершенно определенно своего рода аутист. Я все еще чужак, и таковым, видно, останусь..." (19).
Из всех израильских авторов Амос Оз - самый переводимый на иностранные языки. Его произведения изданы на почти 30 языках в десятках стран мира. Он лауреат многочисленных израильских, иностранных и международных литературных премий, в том числе (помимо упомянутых ранее): 1986 г. - премия им. Х.Н.Бялика, 1988 г. - премия "Фомина" во Франции, присуждаемая иностранным авторам, чьи произведения завоевали популярность в переводе на французский язык. В 1992 г. в Германии отмечалось, что А.Оз входит в число пяти самых читаемых в этой стране иностранных писателей. Повесть Оза "Сумхи", написанная для детей, включена в международный Почетный список шедевров детской литературы им. Г.Х.Андерсена, составленный в Дании. Оз - почетный доктор нескольких университетов и академий ряда стран мира.

Содеpжание

Источники, использованная литература и информационно-справочные издания.


На русском языке:


1. Вести-2 Т-А, 5.6.1997.

2. Краткая еврейская энциклопедия. Иерусалим (далее: Иер.), 1992, т. 6, кол. 131-135.

3. Миллер А. Легко ли быть пророком // Оз А. Мой Михаэль. М., 1994, с. 5-6.

4. Несколько слов о "Сумхи" и Амосе Озе // Оз А. Сумхи. Иер., с. УП-Х.

5. Оз А. В ослепительном свете лазури // Диалог. М., 1996, с. 10-20.

6. Оз А. До самой смерти // Знамя, 1991, N 8 (август), с. 67-94.

7. Оз А. Мир, компромисс, любовь // Иностранная литература. М., 1996, N 2, с. 262-268.

8. Оз А. На этой недоброй земле // В поисках личности. Рассказы современных израильских писателей. Иер., 1989, с. 1-54.

9. Оз А. Опаленные Россией // Израильская литература в русских переводах. Антология. Санкт-Петербург (далее: СПб.), 1998, с. 561-588.

10. Оз А. О степени зла // "22", N 65, с. 221-223.

11. Оз А. Поздняя любовь // Ковчег. Альманах еврейской культуры. Выпуск 2-й. М., 1991, с. 9-60.

12. Оз А. Спящая красавица: Грезы и пробуждение. "22", 1985, N 42, с. 117-122.

13. Оз А. Черный ящик. Иер., 1996, с.409.

14. Оз А. Чужой город // Ариэль. Иер., 1996, N 26, с. 35-40.

15. Пути ветра. Современная новелла Израиля. М., 1993, с.477.

16. Сливняк Д. Русский герой в Иерусалиме / / "22" 1991, N 79, с. 208-215

На английском языке:


17. Chertok H. Renowned Writers Teach at BGU / / Journal of the BGU of Negev. Beer-Sheva, 1989, N 24, p. 26-30.

18. The Jerusalem Post (Jerusalem), 14.4.1995.
На иврите:

19. Ха-Арэц, еженедельное приложение, 11.12.1998

20. Едиот ахронот (Тель-Авив), 7.1.1994

21. Едиот ахронот, 22.5.1998

22. Едиот ахронот, 4.12.1998

23. Едиот ахронот, 11.12.1999

Содеpжание

Приложение ╪ 1. Список художественных произведений, публицистических статей и выступлений А.Оза, доступных на русском языке.

Уже отмечалось особое отношение А.Оза к России и русской культуре. В этой связи также следует упомянуть о том, что писатель является членом редколлегии выходящего в Париже русскоязычного журнала "Континент". В состав редколлегии он был в свое время приглашен еще покойным В.Е.Максимовым, известным русским писателем и публицистом. Именно на страницах "Континента" впервые за пределами Израиля был напечатан по-русски отрывок из публицистической книги Оза, его статьи об ивритской литературе. Сегодня русскоязычные читатели в Израиле и России имеют достаточно широкие возможности познакомиться с творчеством этого писателя, поскольку его художественные произведения, публицистические статьи и выступления гораздо чаще, чем работы других современных израильских авторов, переводятся на русский язык.

Художественные произведения:

- "Элиша Померанц", глава из романа "Коснись ветра, коснись воды" - в сб. "Маковый холм" (О жизни в кибуцах), Иер., 1978 г.;

- роман "Коснись воды, коснись ветра" - журнал "22", Иер., 1982, N 23-24;

- повесть "Сумхи" - Иер., 1988 г. и 1990 г.;

- рассказы "На этой недоброй земле" и "Чужой огонь"

- в сб. "В поисках личности" (Рассказы современных израильских писателей), Иер., 1989 г.;

- роман "До самой смерти" - журнал "Знамя", М., 1991 г., август. Отметим, что весь гонорар за публикацию этого произведения автор перечислил в фонд помощи детям - жертвам чернобыльской катастрофы;

- роман "Поздняя любовь" - альманах "Ковчег", М., 1991 г.; - новелла "Пути ветра" - в сб. "Пути ветра. Современная новелла Израиля", М., 1993 г.;

- роман "Мой Михаэль", М., 1994 г.;

- роман "Черный ящик", Иер., 1996 г.

Публицистические эссе, статьи и выступления:


- "В яростном свете лазури" - журнал "22", 1983, N 33; выдержки также опубликованы в литературном альманахе "Диалог" , М., 1996 г., с. 10-20;

- "Дом на две семьи" - журнал "Израиль 2000" (Иер.), 1994, N 9;

- "Еврейское государство или государство евреев?" -"Вести-2", 13.2.1997;

- "Есть ли общий знаменатель в ивритской литературе?" -"Израиль: Книги и люди", Иер., 1991 г.;

- "Космическое сердце и путь назад" - "Израильская литература в русских переводах", с. 479-492;

- "Мир, компромисс, любовь" - журнал "Иностранная литература", М" 1996, N 2, с. 262-268;

- "О мягком и нежном (Монолог мошавника)" -журнал "22", 1983, N 28;

- "Опаленные Россией" - в кн. "Мой Михаэль", с. 275- 298, а также в антологии "Израильская литература в русских переводах", СПб., 1998 г., с. 561-588;

- "О русских корнях израильской культуры" - журн. "Русский еврей", М., весна-лето 1988, с. 26-32;

- "О степени зла" - "22" Т-А, 1989, N 65, с. 221-223;

- "Под ослепительной лазурью" - "Вести-2" Т-А ,5.6.1997;

- "Спящая красавица: Грезы и пробуждение" - "22", Т-А.1985, N 42, с. 117-122;

- "Чужой город" - "Ариэль", Иер., N 26, с. 35-40.
Содеpжание

Приложение ╪ 2.
Некоторые методические рекомендации лектору

1. Представляется очень важным для понимания всего уникального духовно-идейного мира А.Оза обратить внимание слушателей на его юность и молодость. Именно тогда в силу особенностей атмосферы в семье, воспитания и индивидуальных черт характера произошло становление будущего писателя-философа. Даже в необыкновенно социализированном Израиле 50-х - 60-х годов (класс в школе, бригада в кибуце, отделение или взвод в армии, группа в университете) он сформировался как личность достаточно замкнутая, в любом случае - обособленная и как бы в значительной мере отстраненная от повседневных насущных забот и радостей коллектива, в котором он находился на том или ином этапе своей жизни.

2. Лектору следует отметить, что уже в юности состоялась четкая кристаллизация левого социально-политического мировоззрения будущего писателя, сформировалась его гуманистическая позиция. Это касается как жизненно важного для двух народов вопроса о путях решения арабо-израильского конфликта, так и частных коллизий и противоречий между поколениями, социальными группами или отдельными людьми, столь характерны и распространенны в динамичной жизни любого современного общества.

3. Творческая одаренность позволила Озу стать одним из выразителей и ярким представителем "Новой волны" в ивритской прозе 60-х годов. Именно поэтому интерес читающей публики к его работам, будь то художественные произведения или публицистические статьи и эссе, неизменно высок уже на протяжении более чем тридцати лет.

4. Лектор призван показать аудитории, что важнейшая особенность творчества Оза - глубокая философичность его произведений. Разрабатывая в целом традиционные для большинства современных израильских литераторов темы: еврейская судьба, любовь и конфликт поколений, история народа, отношения с Россией - Оз проникает в глубины сознания героя и окружающих его людей, выявляет индивидуальные психологические и морально-этические доминанты, специфические факторы, влияющие на поведение и в целом на судьбу персонажа. Создавая сугубо индивидуальные образы, целостные в своей специфичности, писатель, как это ни парадоксально, поднимается до уровня социальных типажей, олицетворяющих свой возраст, национально-этническую, историческую или профессиональную группу, явление, тенденцию.

5. Разговор о творчестве выдающегося современного израильского прозаика рекомендуется завершить рассказом о том, что в завершающемся десятилетии Оз прошел сложный и очень ответственный период в своем творческом развитии. Приглушив в произведениях 90-х годов внешнюю яркость создаваемых образов и остроту коллизий, литератор, казалось, дал некоторым критикам и литературоведам основание говорить об ослаблении своего творческого потенциала, исчерпанности запаса художественной новизны, столь яркой в предшествующие десятилетия. Вместе с тем, опубликованный в конце 1998 г. роман "То же море" показывает, что писатель, отмечающий в нынешнем году свое шестидесятилетие, полон художественных сил, оригинальных замыслов и стилевых новаций. Без сомнения, мы еще узнаем о новых творческих успехах ведущего израильского автора последней четверти XX века.



Содеpжание

Webmaster-Oleg Kouznetsov(dinoll)